Рыцари Старой Республики: Я, Реван [СИ] - Дарт Макменде

– Скажи своим друзьям, что я тебя не бил, – потребовал Кандерус, когда я, пошатываясь от пережитого, собрал всех вокруг стола.

– Не бил. И теперь это твои друзья тоже. Потому что выбираться с Тариса нам придётся всем вместе, – ответил я на вопросительные взгляды команды. Для большинства присутствующих слова «мандалорец» и «друг» сочетались с большим трудом.

– Ты нашёл способ улететь? – требовательным тоном спросила Бастила. – А дроид потребовался, чтобы проникнуть на ситхскую военную базу?

Молодец, быстро соображает. Хотя наверняка они с Картом всё это уже сто раз тут обсудили.

А ведь компресс-то на лоб – это она мне соорудила. Вот теперь и стесняется своей заботливости, изображает командира. Строгого и осведомлённого.

– Нет, – сказал я, отпивая чистой холодной воды из стакана, принесённого твилеккой. Голова ныла гулко и скорбно. – Нет. Времени на вторжение в местный гарнизон у нас уже нет: Малак только что отдал приказ о тотальной бомбардировке Тариса.

Некоторое время все молчали. Кандерус с чувством выругался на мандо'а. Т3-М4 застыл в уголке у верстака: наверное, думал, что его теперь выгонят, раз дроид-хакер внезапно перестал быть нужным.

– Откуда ты знаешь? – спросил наконец самый здравомыслящий из нас: Карт. – Орбитальные бомбардировки – любимая забава Ревана. Но этот подонок давно мёртв…

– Реван никогда не стирал планеты в пыль, – ответил я резче, чем собирался. – Наоборот: он всячески берёг инфраструктуру Республики. Приказ об уничтожении Телоса-IV отдал Лорд Малак.

Карт на время потерял дар речи. Зато проснулась Бастила:

– Да… – сказала она. – Мак прав. Я тоже почувствовала это: боль…

– Ты почувствовала боль – но это была моя боль. Я потерял сознание, потому что ощутил, как содрогается Сила. Малак отдал приказ – и миллиарды живых существ оказались обречены. Великая Сила… дала мне знать о том, что произойдёт.

– Да. Да, наверное, это так. Сила велика в тебе, так и должно быть… я хотела сказать, у тебя большой потенциал…

– Мы должны остановить Малака во имя Республики!

– Остынь, солдат, – флегматично сказал Кандерус, совершенно ковбойским жестом взваливая на плечо свой пулемёт. – Мы сейчас собственный понос остановить не сумеем. Наш единственный шанс – как можно скорее убраться с этого шарика. Встали, ну! Мы идём штурмовать базу.

Никто не двинулся с места. Потому что я не двинулся.

– Нет, не идём, – сказал я. – Сколько я был в отключке?

– С полчаса.

– Будем считать, потерян час. Развёртывание флота для удара по планете – семь часов. Плюс-минус.

– Откуда, почему семь? – резко отреагировал Онаси. – Норматив развёртывания по коду…

– Потому что адмирал всеми силами будет затягивать исполнение приказа. Он захочет втихаря известить планетарные гарнизоны, дать Малаку время передумать… А сам Малак не станет его торопить. Он до последнего будет надеяться на то, что Бастилу всё-таки поймают.

– Семь стандартных часов… – сказал Карт. – Точнее, уже шесть. Всё равно не успеваем.

– Если пойдём на базу, не успеваем. Даже если получится быстро добыть коды, нам придётся ожидать проверки в особняке Давика.

Команда озадаченно притихла.

– Не тяни, Мак, – спокойно сказал Кандерус. – Выкладывай свой новый план. У тебя же всегда есть какой-нибудь план, а?

– Есть, – ответил я. – Но вам он не понравится. Особенно тебе, Бастила.

Пока народ торопливо собирался, я успел почистить зубы и даже перехватить половину рациона. Голова понемногу приходила в порядок, словно понимала, что сейчас как никогда потребуется хозяину. Карт сбегал к Аавалу и предупредил, что до конца дня мы заберём Траска. Заалбар перебирал стволы, Ордо, поднимая нужные связи, висел на голофоне. Миссия с джедайкой готовились по-своему. Я переоделся в любимый плащ с глухим капюшоном, спрятал в рукаве меч. Понемногу возвращалась уверенность.

– Давай, Кандерус, – сказал я, когда почувствовал себя готовым. – Врубай эту штуку.

Экран голофона засветился цианом, по панели запрыгали символы ауребеш. Через пару секунд над устройством развернулась маленькая голограмма.

– Да? – сказал Давик, с недовольным лицом поворачиваясь к проектору. В голографическом виде криминальный босс заметно терял в пафосности. – Кто там… а, это ты, Мак!

– Здравствуйте, господин Канг, – сказал я очень вежливо.

– Откуда у тебя этот… ах да! Понимаю. Ну что, ты готов приступить к работе?

– Готов, господин Канг.

– Хорошо, Мак. Ты уже собрал свою бригаду? Когда будете в особняке? Я могу прислать за вами спидер.

– Нет необходимости, господин Канг, спасибо. Сначала я хотел бы ещё раз поблагодарить вас за возможность вступить в ряды Обмена. И просил бы вас принять от меня небольшой подарок.

– Вот как? – с покровительственной заинтересованностью в голосе удивился Давик. – И какой же?

Я протянул руку и повернул камеру так, чтобы он показывала угол комнаты. Тот, где извивалась и мычала сквозь кляп закованная в магна-кандалы Бастила Шан.

– Я намерен преподнести вам в дар джедайку, господин Канг. Джедайку, которую очень хотел бы получить Лорд Малак.

21.

По-настоящему хороший план не умирает никогда, даже если проваливается. Более того, именно провальные планы представляют наибольший интерес для истории. Удачные планы, сколь бы изящно ни были они продуманы, никогда не выглядят красивыми в ретроспективе: ведь они столкнулись с грубой реальностью, где-то оказались искажены, где-то отстали от графика… утратили первозданную чистоту и ясность.

Провальные планы – совсем другое дело. Их грустное, несбыточное совершенство просто-таки обречено привлекать внимание историков. Такие прожекты изучают в академиях и военных училищах, исследуют в самых громких и скандальных диссертациях, доводят до успешного завершения в книжках про «альтернативную историю». Что может быть художественней, чем, например, немецкий план ядерной бомбардировки Нью-Йорка во время Второй Мировой?… Совершенно неосуществимый план – и потому-то такой притягательно красивый.

Нет, я-то не фашист и даже не симпатизирую. Я всего лишь собирался продать во вражеский плен друга, командира и очень привлекательную девушку. В одном лице.

Можно, конечно, возразить: мол, Малак – не Обама, и даже не Гитлер. А ситхи – не ЦРУ или гестапо. Но ведь это просто тонкости дефиниций и внешних проявлений, а суть примерно одинаковая. Что Югославию бомбишь, что Ливию, что Донбасс… что Тарис: бомбишь – значит, фашист. Фашист – значит, должен быть остановлен.

Вот только остановить Малака я пока не мог. Приходилось хитрить.

– Боюсь, за такое ты меня никогда не простишь, – задумчиво сказал я, проверяя магна-кандалы.

– О да! – с чувством ответила Бастила. – За такое… Может, кисти лучше за спиной сковать, одной парой наручников? А то как-то неубедительно смотрится.

– Нет. Тебе на этом столбе болтаться часа полтора как минимум. Я не хочу, чтоб ты себе суставы повыворачивала.

– Я джедай, – высокомерно заявила Бастила. – Если ты думаешь, что…

И тут я заклеил ей рот липкой лентой.

– Эх, подруга, – сказал я, любуясь «пленницей». – До чего ж ты красивая… когда молчишь.

Девушка метнула в меня уничижающий взгляд, но довольно быстро осознала комичность положения и фыркнула заклеенным ртом. Глаза у неё были серые и на самом деле добрые. А когда наша командирша забывала изображать строгость, довольно даже смешливые.

– Мак, – прозвенел в ухе голос Кандеруса. – Я засёк его маячок. Бастилу пока не выводи, на площадке тебе ничего не угрожает: Давик захочет убрать тебя только на борту корабля.

– Если захочет, – пробормотал я.

– Захочет, захочет, – успокоил меня Ордо. – Такой куш он делить не станет.

Это верно, я выторговал себе две трети награды, обещанной Малаком за поимку Бастилы. Однако дело было не в деньгах, для планетарного босса такой организации, как Обмен, сумма выглядела… да нет, значительной, конечно. Но не настолько, чтобы переживать. А вот стерпеть наглость от новичка, даже очень эффективного новичка, – этого криминальный авторитет себе позволить не мог.

Кандерус уверенно говорил, что с Кангом на «Ястребе» будет только пилот по фамилии Гудров. И, разумеется, Кало Норд: «Не волнуйся, Мак, на тебя его хватит за глаза. Этот парень пятерых таких, как ты, вынесет не моргнув глазом. Ну, может, Давик подстрахуется и угостит тебя особым коктейлем».

Яда я не боялся, потому что не собирался пить, но на всякий случай закинулся универсальным антидотом. Из оружия взял только световой меч. Карт и Ордо на всякий случай прикрывали меня из укрытий по краям посадочной площадки.

Но встреча прошла без эксцессов.

«Чёрный ястреб» с филигранной точностью приземлился в центре посадочного круга. Вне закрытого ангара небольшой кораблик казался ещё красивее, безызбыточной функциональной красотой, свойственной мощным и хорошо продуманным машинам.